Пламя соблазна [= Побег; Фонтан желаний ] - Джуд Деверо

Нет, она никогда не сумеет ему ничего объяснить! Вырвавшись из его объятий, Риган спрыгнула с колен Тревиса, выбежала из комнаты, по коридору пронеслась в зал, пробежала через него и оказалась в новом коридоре, где, наконец, нашла спальню, и в ворохе муслина и нижних юбок рухнула на кровать.

Сквозь рыдания она услышала медленные тяжелые шаги Тревиса. Остановившись в двери, он пристально смотрел на нее в течение нескольких секунд, прежде чем решил оставить в покое. Когда шаги его удалились, Риган заплакала еще сильнее.

Спустя несколько часов в дверь тихо постучала служанка и спросила, что подать на ужин. Риган едва не сказала «йоркширский пудинг», но вдруг сообразила, что даже не знает, из чего в Америке готовят еду. В конце концов она ответила служанке, что не голодна, и попросила уйти. Может быть, ей удастся всю жизнь оставаться в этой комнате, и она никогда не будет общаться с внешним миром.

Каково бы ни было впечатление Риган о трудностях управления плантацией, ее представления были далеки от действительности. Тревис покидал их спальню еще до восхода солнца, и уже спустя несколько минут в комнату входили женщины и начинали задавать вопросы. Риган замечала, что когда она не находила дельного ответа, они отводили глаза. Одна из служанок (ей довелось услышать и такое) сказала: «Как Тревис мог жениться на таком ничтожестве?»

И со всех сторон она слышала имя Марго.

Ткачиха показала образцы рисунка, полученные от Марго. Садовник высаживал луковицы, которые ему дала мисс Марго. В голубой комнате она обнаружила платья, которые, как ей объяснили, принадлежат мисс Марго, потому что она часто живет в доме.

Вечером за ужином Риган спросила Тревиса об этой женщине, но тот только пожал плечами и ответил, что она соседка. Поскольку его очень давно не было на плантации, теперь ему пришлось с головой уйти в работу. Даже за едой он с двумя служащими просматривал деловые бумаги, подсчитывая, сколько товаров получено и сколько отправлено. Риган никак не решалась пожаловаться ему на свои невзгоды, опасаясь еще больше усложнить его жизнь.

И, наконец, в один прекрасный день произошла катастрофа. Тревис только что сел поужинать и с набитым ртом рассказывал Риган о том, как из Англии пришел еще один корабль, когда внезапно раздавшийся стук копыт по мощеной дорожке перед домом заставил его вздрогнуть. Щелкнул хлыст, пронзительно заржала лошадь, и Тревис в одно мгновение оказался у окна.

— Марго! — заревел он. — Еще раз упаришь лошадь — сама попробуешь хлыста.

В ответ раздался язвительный, но соблазнительный смех.

— Тревис, любовь моя, и не такие, как ты, это пробовали! — промурлыкал женский голос. Раздался еще один щелчок хлыста, лошадь опять заржала.

Тревис ринулся вниз по лестнице, сотрясая топотом весь дом.

Глаза Риган широко раскрылись; она положила салфетку на стол и подошла к окну. Возле дома стояла рыжеволосая женщина поразительной красоты. Ее великолепную фигуру облегала изумрудно-зеленая амазонка. Увидев ее пышную грудь, тонкую талию и округлые бедра, Риган оглядела свое миниатюрное тело.

Но тут же ее внимание вновь обратилось на женщину, сидевшую верхом на вороном жеребце, который злобно метался по двору. Она без труда управлялась с чудовищным животным и при этом смотрела в сторону дома. Когда в окне показалась Риган, вновь раздался ее грудной смех, и женщина подняла хлыст.

Спустя несколько секунд на улице появился Тревис. Бросившись к всаднице, он перехватил ее занесенную руку с хлыстом. Женщина пришпорила коня, тот попятился, и Тревис, держась за поводья, повис на нем. Всадница удержалась в седле и сохранила спокойствие даже в тот момент, когда конь встал на дыбы. Стоило вороному опустить передние копыта на землю, как она опять замахнулась на него.

Но Тревис опередил ее. Одной рукой он сжал ее руку, а другой схватился за поводья. В течение нескольких секунд каждый тянул в свою сторону, и звонкий смех женщины казался столь же неуместным, как если бы днем вдруг взошла луна. Она была крепкой и выносливой, и верхом на могучем коне была равным соперником Тревиса.

В конце концов он сдернул женщину с коня, и она как бы стекла с седла на Тревиса, скользнула грудью по его лицу и телу, а когда их лица оказались на одном уровне, впилась в рот Тревиса таким поцелуем, что Риган сверху показалось, будто всадница сейчас его проглотит.

Риган не представляла себе, что может так быстро нестись по лестнице, и когда выбежала на крыльцо, они только разжали свои объятия.

— Ты все хочешь отхлестать меня? — хрипло спросила Марго, произнося слова достаточно громко, чтобы Риган услышала ее. — А может, использовать для наказания кое-что поменьше — ну совсем чуть-чуть поменьше, если память меня не подводит, — добавила она, тесно прижимаясь к нему бедрами.

Тревис взял ее за руки и отодвинул от себя.

— Марго, пока ты окончательно не выставила себя в дурацком свете, хочу тебя кое с кем познакомить.

Он повернулся, почувствовав за спиной присутствие Риган.

— Это — моя жена.

На классически прекрасном лице Марго сменилась вся гамма чувств. Изогнутые брови сошлись, в зеленых с золотыми искорками глазах вспыхнул огонь. Ноздри римского носа расширились, чувственные губы исказила гримаса. Она собиралась что-то сказать, но не издала ни единого звука. Посмотрев на Тревиса, она дала ему пощечину, эхо которой отразили стены величественного дома. Она взлетела на коня, бешено дернула поводья, раздирая губы коня, и, злобно нахлестывая, устремилась прочь.

Секунду Тревис смотрел ей вслед, потом пробормотал: «С животными так обращаться нельзя», потер ушибленную челюсть и повернулся к жене:

— Это — Марго Дженкинс, наша ближайшая соседка.

Спокойно сообщив об этом, он, похоже, сразу же забыл о происшедшем.

Пораженная, убитая, Риган увидела отпечаток ладони Марго на щеке Тревиса, когда он нагнулся и поцеловал ее.

— До вечера, а ты пока поспи. Что-то ты сегодня бледна. Не забывай, что нам нужен здоровый ребенок.

С этими словами он жестом приказал одному из служащих, стоявших позади Риган, следовать за ним, и пошел к западному крылу дома, где находилась контора, Риган понадобился чуть ли не целый час, чтобы прийти в себя и вернуться в дом. Весь день ее преследовал образ заносчивой красавицы Марго. Она не раз подходила к зеркалу и принималась разглядывать себя — широко поставленные глаза, тоненькая фигурка, — оценивать свою изящную внешность. Марго Дженкинс была начисто лишена утонченности. Втянув щеки, Риган попыталась представить себя более неотразимой, необыкновенной красавицей, но со вздохом отчаяния прекратила эти попытки.

В течение нескольких дней она прислушивалась к разговорам, в которых звучало имя Марго, и поняла: как видно, раньше все здесь считали, что Тревис на ней женится. Когда же Тревис и Уэсли уезжали куда-либо, Марго управляла не только своей, но и их плантацией.